Зло познаётся стихийно, для познания Добра нужно время и Учитель.
Родина нашего страха не Колыма, а перестройка
Вячеслав Горбатый
Вячеслав Горбатый
«Сталинский страх вернулся», говорите?
(Под обоими царскими триколорами) повторяете и повторяете, твердите и твердите?
А знаете, не без этого…
Вернулся и парализовал народ, сводимый властью на нет – и в (не)ответ способный только безропотно сходить на нет?
Ладно, не будем спорить. Примем для упрощения, что да: и вернулся, и парализовал. Тем более что, повторю, действительно не без этого.
Или – скажете – он никогда никуда и не уходил?
Да ну?!
Это уже и условно, для простоты размышления, принять невоможно.
«С тех пор – не матерьялы мы сопротивления и право-чувствия…» (Айги-старший) – с КАКИХ ИМЕННО пор? Удалёнка-неопределёнка в этом вопросе не прокатит.
Со сталинских?
Так напомню, что 1986-й – первый открыто перестроечный – год от 1956-го, де-факто вставившего в гимн Советского Союза фигуру умолчания «оказался наш отец не отцом…» отделяли те же тридцать лет, что нынешний 2020-й от 1990-го – последнего полностью советского.
Те же по протяжению, да совсем не такие по содержанию…
Большую часть тех тридцати лет нас Сталиным НЕ ПУГАЛИ. Ни власть, ни тем более вы. Больше власть побаивалась его сама, хотя старалась не подавать вида. (Да и когда в начале пугали – пугали далеко не так. Даже по свежим следам эпохи, что по-человечески было понятнее и просто осмысленнее.)
Симпатий к Сталину тогда было заметно меньше, чем сейчас, но в неформальных беседах на тему «кто мы, откуда и куда = как дошли до жизни такой» Сталин и появлялся куда реже.
В общем-то, вершиной доперестроечной сталиниады была получившая некоторое распространение «шофёрская фронда»: портреты Сталина на лобовых стёклах грузовиков. (Не факт даже, что большинство делавших так вкладывало в это какой-то особый смысл.)
Вы же, получив возможность вольной трактовки сталинской темы, НЕМЕДЛЕННО сделали ОБРАТНОЕ нагнетание «сталинского страха» (как вы его понимали и понимаете; здесь детализировать не будем) своим ГЛАВНЫМ занятием.
Плюс ВСПОМИНАТЬ имя Сталина стали немногим реже, чем при его жизни. Может, и попросту не реже. Но уже точно ДОЛЬШЕ.
А тот факт, что в истории БЫЛ Сталин – столь же незамедлительно стал (хотя до того вряд ли был даже для вас), остался, остаётся – и останется ГЛАВНОЙ проблемой СОВРЕМЕННОСТИ. Для вас.
НА КОРОТКОЕ ВРЕМЯ это помогло вам по максимуму мобилизовать всех, кого можно. (Отчасти – и тех, кого в принципе нельзя.) Накачав бредовый страх «нового 37-го года» если не в массы в целом, то в массу и без того готовых быть столичным и на-местным фоном для съездовских радений «межрегиональной депутатской группы» (о, как много в этих трёх словах для сердца поздне/послесоветского слилось…)
Фоном говорящим, кричащим, шагающим, засыпающим «партию и правительство» азартно собираемыми подписями за всё хорошее против всего плохого. И быстро добавившим к этому массовые забастовки.
Пугали «новым 37-м годом», который «вот-вот разразится», потому что «вы посмотрите только на эти рожи». (Не видали ещё настоящих-то ПОСТЧЕЛОВЕЧЕСКИХ рож, тем более не отведали соответствующих ДЕЙСТВИЙ! – но всё познаётся в сравнении. А в таких темах сравнение редко не запаздывает самым роковым образом.) Пугали на информационном фоне, и так уже забитом темой 37-го года до отказа.
В итоге психологическая иллюзия не возврата-«попаданчества» во времена уже полувековой (!) давности стала полной.
Я очень хорошо помню, как летом 1989-го демократическая «апчественность» на полном серьёзе внимала достовернейшим слухам с мест от отважных бдительных неофитов, что в Сибири началась расконсервация лагерей, заброшенных в том же 1956-м... «Для нас, для нас!! А ДЛЯ КОГО ЖЕ ещё? На сталинское рабство, но уже ВЕЧНОЕ».
Описания «мест», где эти лагеря «были» – мол, сутками (sic!) можно ехать мимо сплошной ржаво-колючей проволоки – воспринималось так же, как этот «чёрный (утко)лебедь». Тем более что подобные «описания» имели уже примерно двухгодичный стаж.
Возможно, кто-то сомневался, а кому-то даже было и смешно. Но эти «кто-то» предпочитали помалкивать даже не из страха позорного отлучения от союза друзей свободы (с этим, кстати, уже тогда было проще простого…) – а по принципу «иногда важней, кто говорит, чем что». («Иногда» – это тогда, когда ну очень не хочется и в придачу страшновато соглашаться с политическими противниками в чём бы то ни было, до «2 х 2 = 4» включительно. Даже если считаешь их «и не таким уж чудовищем…» (с)
Ну, а дальше всё понеслось как по маслу. Но тому, что разлила Аннушка из вашей наикультовейшей книги.
Чем хуже шли дела у вас, выцыганивших-таки у Истории («партия, дай порулить!») место руководяще-направляющей силы – тем «вернее» для вас «норот» был «не тот». И тем упорней вы повторяли – не только меж собой, но и в открытом эфире (которого прибывало и прибывало с развитием сначала просто интернета, а затем и соцсетей) – что «всё живое» было «в этой стране» выбито Сталиным, Сталиным, Сталиным, а образовавшиеся лично-общественные пустоты заполнены страхом, страхом, страхом, вошедшим в гены, в гены, в гены…
Когда этого стало «мало», т.к. дела лучше не шли, а шли всё хуже – нижняя временная граница лично-общей «генетической порчи» была «сдвинута» во времена ордынского ига и поименована «ордынской матрицей» (кину пасибки), а возникший многовековой зазор «заполнен» крепостничеством. (Рюриковичам и Романовым не в особое осуждение, впрочем – «какможносравнивать»). А «Сталина, Сталина, Сталина» начали истолковывать как контрольный выстрел народу в голову, после чего «усё».
(Даром что «иг» в одной только Европе была полным-полна коробочка. И мавританское в Испании, что подольше – вчетверо – было, и французское в Англии. А римское иго до того – и вовсе создало послеантичную Европу.
Что до крепостничества, то русским ноу-хау оно не было, но при этом на Руси не знали, к примеру, немецкой торговли подданными НА ЭКСПОРТ. Не знали и британской продажи В РАБСТВО побеждённых СОСЕДЕЙ, ирландцев.)
В итоге вбить отрицательную оценку именно Сталина и его времени в сознание большинства вам не удалось и уже не удастся.
МЕТОДЫ же, связываемые – больше всего вами – с его именем это же большинство вполне могло бы (и СМОЖЕТ, не сомневайтесь особо…) одобрить, – если бы они были употреблены в отношении ВАС. Сами же по себе эти методы большинству понравиться не могут и никогда не могли. Это не ежегодное снижение цен.
В невиртуальный «сталинский страх» без Сталина, без сколько-нибудь аналогичной по историческому смыслу фигуры – а всё с тем же «гарантом» (уже только своей пожизненной неприкосновенности), на неумолимо растущее недовольство ответившим массовым террором (это когда счёт посаженных идёт минимум на сотни тысяч, а на тысячи – счёт убитых жандармами на месте либо парамилитарес по тёмным углам)…
В такой «сталинский страх» здесь, таки да, никто не хочет!
Но кого, кроме вас, «благодарить» за размеры этого страха – несопоставимо, повторю, большие, чем в ДОПЕРЕСТРОЕЧНЫЕ времена?
«Если человека тысячу раз назвать свиньёй, он захрюкает». А если народу четвёртый десяток лет твердят, что от него здесь ничего не зависит, потому что он с ордынских времён настроен на нерассуждающее рабство, а со сталинских – необратимо парализован таким страхом перед властью, какого не знали и не знают нигде в мире?.. Власть же здесь, тоже как нигде/никогда в мире, жестока и свободна от каких бы то ни было внутренних ограничителей?
Народ обидится и двинется на «правильный» (скач/покрышки/ленинопад) майдан? «Доказать себе и другим» – ?
Или подумает: «Нет уж, лучше так, чем за решёткой, лучше так, чем в (общей) могиле! Дыма-то без огня не бывает, а со стороны виднее: раз мы так боимся власти – значит, есть чего бояться, значит, слабы мы духом, и шансов на перемены по нашей воле здесь не было, нет и не будет…» – ?
Тем более что вынести источник этого (неважно, в какой мере фантомного) страха «за поребрик», как выражаются (и как худо-бедно удалось) в одной «постбратской» стране, славной «правильными майданами», ставшими для вас образцом, – ЗДЕСЬ невозможно в принципе.
«Наше это, родное», как его ни оценивай и как ни понимай. (В т.ч. как ни галлюцинируй на его счёт.)
Не случайно из попыток «назначить» здешним «москалём» еврея и таким образом вынести универсальный источник зла («столетней коммунистической оккупации») за воображаемую границу – вышел, за те же тридцать с гаком лет, пшик целых ноль десятых от задуманного. (Продолжать попытки это, разумеется, не мешает и не помешает.)
В общем, «народ парализован страхом» – это, скорее всего, слишком сильно сказано… Но некая доля истины тут есть.
Можно даже сказать, что «сталинским».
«Парализатором», однако, был не Сталин. И даже не Колыма.
Тем более не их имена.
