Зло познаётся стихийно, для познания Добра нужно время и Учитель.
«Священной коровы» больше нет. Как учителям справиться с агрессией учеников
Юлия Попова
Сегодня дети черпают знания из интернета, и учителю как никогда проходится бороться за свой авторитет.
Юлия Попова
Сегодня дети черпают знания из интернета, и учителю как никогда проходится бороться за свой авторитет.
Кажется, совсем недавно, в 2000-е годы, школа была местом дисциплины и порядка. Дети боялись вахтёрши на входе в учебное заведение, а большинство учителей внушало трепет.
Что же такого в жизни изменилось, что нынешние школьники идут на уроки с ножами, огнестрельным оружием и агрессией, от которой страдают не только сверстники, но и педагоги. Что происходит с детьми и несут ли педагоги за них персональную ответственность? Об этом мы поговорили с директором челябинской гимназии № 1 Дамиром Тимерхановым.
Про рассол и огурцы
– В Москве учитель физики получила оплеуху от восьмиклассника за то, что решила выдернуть у него наушники и привлечь внимание к уроку. В Снежинске два девятиклассника готовили взрыв в школьной столовой. Нынешняя молодёжь становится асоциальной?
– Аналогичные вещи происходили и раньше. Просто не было такой публичности, а конфликты носили единичный характер. Не хочу показаться циничным, но большая часть населения земного шара живёт простыми потребностями и не поднимается до духовных. А чем ниже культурный уровень, образовательный и мировоззренческий, тем негативнее отношение ребёнка к новому, к требованиям, к работе, в том числе к учителю.
Но мир действительно меняется. До века высоких технологий и всезнающего интернета именно учитель был источником информации, культуры, поведения, воспитания. Со временем он перестал быть сакральной фигурой. И сегодня каждый учитель должен понимать, входя в класс, что нет больше «священных коров» и что каждый день приходится доказывать свою актуальность, современность, адекватность, интересность и т. д. Если это удаётся, у такого учителя не будет проблем с коммуникацией. Кроме ситуаций крайне тяжёлых, когда дети демотивированы к учёбе, к работе, крайне низкого интеллектуального или социального уровня. В этом случае, даже если ты будешь Макаренко или Песталоцци, можешь «получить по морде».
– И всё же на ком больше лежит ответственность – на родителях или педагогах?
– Общие правила поведения закладываются в семье. Школьное сообщество их только закрепляет и корректирует. По-хорошему, как я говорю, школа создаёт «рассол», в который попадают «огурцы» (дети) и более или менее ровно «просаливаются». И каков этот «рассол», будет зависеть от директора и учителей.
Но если ребёнок приходит в школу зверёнышем, у него дома всё плохо, в какой бы ты «рассол» такой «огурец» ни поместил, он либо «рассол» испортит, либо сам рано или поздно «прокиснет».
– Были ли в вашей гимназии открытые конфликты школьников с учителями? Как вы рекомендуете вести себя?
– Я и сам не всегда справляюсь с вызовами. Но надо признать, что в нашей гимназии чаще конфликты, недопонимание возникает не с детьми, а с их родителями. Дети же на уроках зачастую проявляют неподобающее поведение. Но это лишь потому, что, взрослея, пробуют на зуб мир взрослых, грани дозволенного.
Кадрами разбрасываемся?
– И что, нет в арсенале педагога никаких средств, чтобы усмирить разбушевавшегося подростка?
– Учитель, выходя один на один с учениками и родителями, имеет два инструмента: уважение и авторитет, построенный на уважении, или в худшем случае авторитет, построенный на страхе. Больше нет ничего. Учитель не имеет права поставить ребёнка стоять: это может быть воспринято как насилие над личностью. Учитель не имеет права выгнать хулигана из класса или применить какое-то наказание. Пожалуй, он может написать замечание в дневник. Но находятся родители, которые тут же возразят, что красные чернила негативно влияют на психику ребёнка. Да, доходим до абсурда.
В законе об образовании нет инструментов для наказания, но, к сожалению, нет и для поощрения учеников. Поэтому всё держится на авторитете. Хороший педагог может строго посмотреть на ученика или перейти на «вы», чтобы осадить и обозначить дистанцию. Или, наоборот, похвалить: «Какой ты сегодня молодец». И для ребёнка это будет событие. Нужно выстраивать эти отношения и взаимодействие.
– Эти два случая в Москве и Снежинске привели к увольнению уважаемых и любимых многими директоров школ. Это справедливо?
– Надо же найти крайнего. Сегодня зачастую никто не хочет решить проблему, найти её причину и объяснить, как нужно действовать в конкретных ситуациях. Если ищем крайнего, то это, безусловно, директор. Он по функционалу несёт всю ответственность. Школа успешная – награда директору, школа плохая – рыба гниет с головы.
Бывает и так, что руководители не всегда действуют профессионально. Всё-таки зачастую в образовательных организациях учительский корпус из вчера, а дети из завтра. Коммуникация нарушена.
Учредителю (управление образования. – Ред.) тоже проще наказать, чем разбираться.
40 минут из жизни
– Всё чаще слышатся жалобы: детей от телефона и планшета не оторвать, молодёжь ничего не хочет делать и ничем не интересуется…
– Это массово происходит. Ребёнок ничего не хочет из того, что предлагают взрослые. Он готов залипать в чатах, на сайтах. С нашей точки зрения, он проводит время бессмысленно. Почему? Здесь минимум две правды. Мы не оставили ребёнку времени пофантазировать, помечтать, побездельничать. Мы хотим, чтобы он был занят круглосуточно, причём понятной для нас деятельностью, лучше всего результативной и продуктивной.
Другая правда в том, что мир изменился, наши дети с другой планеты, а мы по-прежнему пытаемся к ним подойти старыми методами. И нам только кажется, что мы говорим на одном языке. Раньше жизнь была проще, вызовов было меньше, как и соблазнов. И школа занимала большую часть жизни ребёнка. Сегодня это один из секторов и чаще всего не самый интересный. Понятно, почему ребёнок уходит.
– Нынешние школьники, они какие? Что вы можете сказать о современном поколении мальчишек и девчонок?
– В современном обществе мы стремимся мальчика загнать в рамки: будь послушным, не балуйся, не дерись, туда не лезь, не прыгай, рот закрой. Мы в нём давим мужчину. И чем он старше становится, тем сильнее мы пытаемся подавить в нём, с одной стороны, агрессию, но с другой – и смелость, способность самостоятельно принимать решения, дух испытателя и разведчика. А потом спрашиваем, почему он не смог защитить кого-то. Как мальчик может в нужной ситуации дать в морду и защитить свою девушку, жену, маму, если он не будет драться? Откуда в нём это возьмётся? Как он будет брать на себя ответственность, поведёт за собой людей, будет отстаивать свою точку зрения, если мы это всё в нём задушили, сделали послушным?
Нужен баланс в воспитании. А сейчас многие мужчины (отцы, деды) самоликвидировались или их отстранили от участия в воспитании. Зачастую мальчики не видят даже негативного мужского поведения, чтобы понимать, как делать нельзя. И это проблема.
То же происходит и с девочками. Задумайтесь, как только девочка надела брюки, она перестала быть девочкой. Она сидит как мальчик, ноги поднимает как мальчик, ведёт себя как мальчик. Затем берёт на себя мужские функции.
А мы с этой толерантностью и уходом от патриархальности, с этим ненормальным равенством воспитываем «оно».
– Можно ли настроить ребёнка на школу? А главное, поддержать эту искру и интерес до конца учёбы.
– Первоклашки все такие. Они готовы слушать и воспринимать информацию. Куда это всё уходит? Родители со временем перестают интересоваться успехами ребёнка, не спрашивают, что он узнал нового.
Но многое зависит от учителя. На встречах с молодыми педагогами я часто говорю: нам надо осознать, что мы, взрослые, никому не позволяем просто так тратить наше время. А на уроке мы претендуем на 40 минут жизни ребёнка. И у него нет выбора, позволить или не позволить нам эти 40 минут. И таких уроков пять-семь в день. Если ты хочешь, чтобы дети сидели, открыв рот, тогда приди и помни, что пользуешься их временем. Может, так нужно подходить и не к каждому уроку, но к работе в целом.
