Зло познаётся стихийно, для познания Добра нужно время и Учитель.
То, что общество удивляется Перельману, неудивительно: общество ведь считает глупцами и тех, кто не берет взяток и не ворует, допустим. История также знает много примеров того, что гении не умеют жить (как гласит апокриф, академик Ландау не знал, что еда хранится в холодильнике, и чуть не умер от голода, когда жена уехала на неделю).
У нас это в лучшем случае воспринимают как прикол, но ведь это счастье – быть увлеченным чем-то до такой степени, что не знать и не желать больше ничего и никого. Мы тратим столько сил и средств, чтобы избежать себя, – и заваливаем внутреннюю пустоту вещами, и окружаем себя другими людьми. А этим – всего хватает. Для них время течет в удовольствие. Им не нужен холодильник. Так что это мы несчастные люди, а не они. Даже если фраза Перельмана «у меня все есть» выдумана газетой, даже если деньги ему каким-то образом все же передадут (какой тогда поднимется повторный лай, уже за то, что взял) – все равно это уже останется в истории ХХI века: приносят человеку миллион, а он из-за двери отвечает: «Спасибо, не надо, у меня все есть».
У нас это в лучшем случае воспринимают как прикол, но ведь это счастье – быть увлеченным чем-то до такой степени, что не знать и не желать больше ничего и никого. Мы тратим столько сил и средств, чтобы избежать себя, – и заваливаем внутреннюю пустоту вещами, и окружаем себя другими людьми. А этим – всего хватает. Для них время течет в удовольствие. Им не нужен холодильник. Так что это мы несчастные люди, а не они. Даже если фраза Перельмана «у меня все есть» выдумана газетой, даже если деньги ему каким-то образом все же передадут (какой тогда поднимется повторный лай, уже за то, что взял) – все равно это уже останется в истории ХХI века: приносят человеку миллион, а он из-за двери отвечает: «Спасибо, не надо, у меня все есть».