21 октября 2017 года свой 65-летний юбилей отметила руководитель терапевтической службы ГБУЗ СО «Тольяттинская городская клиническая больница № 5» Екатерина Зубанова.
В интервью «ПН» она поведала о своих переживаниях по поводу здоровья тольяттинцев и их отношения к современной медицине. О том, почему стоит пройти медобследование, даже если ничего не болит, – читайте ниже.
– Екатерина Юрьевна что изменилось в жизни терапевтической службы за те 40 лет, что вы тут работаете?
– Сегодня мы работаем буквально как сортировочный госпиталь на войне. Поток больных огромен: один только терапевт в сутки принимает несколько десятков пациентов. Рекорд в этом году – 108 человек. Если через меня за 16-часовую смену прошло, скажем, человек 30 – можно сказать, что был выходной. Наша служба выписывает до 17 тыс. пациентов в год, а кардиология – 160–180 в месяц.
Люди поступают тяжелые – изменился характер заболеваний. Если раньше больной поступал, например, с пневмонией, то это была обычная очаговая пневмония в одном из легких: 0,5 пенициллина внутримышечно в течение 12 дней – и гуляй совершенно здоровый. Сейчас таких больных нет. Они лечатся амбулаторно. Вместо них приходят пациенты с обширной пневмонией, или с остро-коронарным синдромом, или нарушениями мозгового кровообращения, и требуются немедленные реанимационные действия. Но сначала нужно все точно и быстро диагностировать, а это очень тяжелая работа. Прибавьте сюда ВИЧ-инфицированных с тяжелейшими вторичными проявлениями и онкологических больных, которых невероятно много. Также косит людей алкоголь. Страшно, что все это молодые люди, как мужчины, так и женщины. Увы, смертность зашкаливает. С этим даже нам, врачам, психологически трудно справляться.
Работа осложняется тем, что сами пациенты стали крайне нетерпимыми. Скандалят и с нами, и друг с другом. Доходит до абсурда: скорая привозит неотложного на каталке, и его не хотят пропускать: пускай, мол, в очереди стоит!
– То есть между советским и российским пациентом есть разница?
– Это больная тема. Я не помню, чтобы в те годы нам кто-то хамил. Если в реанимацию привозили 93-летнюю бабушку с инфарктом и мы честно говорили родственникам, что она скорее всего не выживет, – это воспринималось адекватно. Сегодня общество стало другим – агрессивным и озлобленным. Люди верят кому угодно, только не медикам. И от этого мне их очень жаль. Представьте, в каком они ужасе, отдавая себя или своих близких «на растерзание» российскому медику. Они не понимают, что степень ответственности перед пациентом у нас огромная, в отличие от тех людей, которые «нагнетают». Кстати, СМИ в этом плане часто создают негативную атмосферу – буквально ведут антимедицинскую кампанию. Вот, к примеру, умер актер Марьянов. СМИ сразу раструбили, что прокуратура завела уголовное дело. И граждане уверены, что завели дело против врачей.
Мало кто знает, что система проверок давно изменилась. Раньше делали подробную экспертизу, выявляя ошибки, которые могли привести к смерти, и принимали решение о возбуждении дела на основании ее результатов. А сейчас по-другому: например, пролежал пациент в больнице всего три часа и скончался. То есть его привезли в предсмертном состоянии, а чтобы обезопасить жизнь больного с подобным диагнозом, нужно, например, 10–12 дней. Тем не менее прокуратура в любом случае проводит проверку, в которой указывается: не было сделано то-то и то-то для спасения. Но это не значит, что виноват медперсонал. Это говорит лишь о том, что больной попал к нам слишком поздно и на полномерные реанимационные мероприятия, которые прописаны в специальном стандарте, попросту не осталось времени.
Однако, возвращаясь к Марьянову, рассказали об этом так, словно врачи его и убили. И не переубедишь. Зато нас, медиков, о том, что нужно пить таблетки от гипертонии, никто не слушает.
читать дальше– Часто слышишь такое мнение, что врач «должен» или «обязан». Вас такой подход обижает?
– На самом деле мы и «обязаны», и «должны»: обязаны оказывать квалифицированную помощь и должны относиться к нуждающимся с уважением и пониманием. Врачи тоже живые люди, и прекрасно понимают, что переживают родственники тяжелобольных. Поверьте, и у нас случаются трагедии, но не возникает мысли кого-то в этом обвинять. Зато нас винят постоянно.
Знаете, какая самая частая претензия у родственников пациентов, переживших нарушение мозгового кровообращения? «Вы плохо сработали, ведь раньше он таким не был!» Конечно, не был, потому-то и жил с вами, как ни в чем не бывало. А теперь он тут, и мы боремся за его жизнь. Но врачи не виноваты, что он стал таким, каким вы его к нам привезли. Вот если бы медики людей изготавливали, комплектуя организм некачественными сосудами, тогда агрессия и негатив, которые постоянно льются на медперсонал, были бы по адресу. Но это не наш промысел.
А винить стоит в первую очередь себя. У нас в реанимации, например, лежала 47-летняя женщина. Знаете, нужно очень постараться, чтобы, не имея никаких смертельных патологий, сделать из себя крайне тяжелую пациентку. Будучи гипертоником, она никогда не принимала никаких препаратов, изнашивая организм. И потому в нестаром, в общем-то, возрасте, у нее не работали почки, наблюдались серьезнейшие проблемы с сердцем и сосудами мозга. Это следствие наплевательского отношения к своему здоровью.
Или вот недавно в реанимации от пивного цирроза скончалась 24-летняя девушка. И вроде бы из вполне благополучной семьи, маленький ребенок растет. Я ее успела спросить, сколько пива она пила. Отвечает: «Всегда, когда хотела пить». То есть она заменила пивом все нормальные жидкости! Разумеется, ту ни один организм не выдержит.
В обоих случаях я и мои подчиненные пережили уже привычный шквал негатива и жалоб со стороны родственников. Повторяю: мы понимаем вашу боль, но ту настойчивость, с которой вы атакуете врачей, нужно применять для поддержания здоровья родственников, а в первую очередь – своего. Не ждите сигналов, обследуйтесь заранее и пропейте назначенный курс препаратов.
– Большинство людей считает, что «сидеть на таблетках» – это вредно.
– Я сейчас скажу, наверное, парадоксальную вещь: сидеть на таблетках – это хорошо. Вы же не бунтуете по поводу того, что носить очки – вредно. Но что такое очки? Это механический протез. Так вот таблетки представляют собой те же самые «очки» или «протез» для организма, который стареет, так же как и глаза. Только протез этот химический. Счастье, что у нас есть современная фармацевтика. Мы, врачи, сами принимаем гору препаратов и навязываем их близким. Слава богу, что есть средства, позволяющие человеку долго оставаться в работоспособном состоянии и, главное, в здравом уме. Я очень хочу донести эту мысль до масс. А уж о том, что нужно делать зарядку и прекратить объедаться, я вообще молчу. И если ты ленишься заниматься спортом – выпей хотя бы таблетку.
Поймите, в сердце нет специального крана, которым можно отрегулировать кровяное давление. А препаратом – можно, и это в конечном итоге отложит, а может быть, и вовсе отменит надвигающийся инфаркт или инсульт. Еще раз призываю следить за своим состоянием.
– Предположим, человек отпраздновал 40-летний юбилей и решил по этому случаю пройти полное медицинское обследование. Но всех пугают очереди в поликлиниках и вообще непонимание того, с чего нужно начинать.
– Очень повезло тем, у кого на предприятиях или в учреждениях сохранилась система ежегодного профосмотра. Но таких немного. Всем остальным нужно выбрать: талончик на медицинские услуги в системе ОМС или договор на оказание платных медицинских услуг. В первом случае вы записываетесь на прием к участковому терапевту и уже вместе с ним составляете план обследования. Это небыстрая процедура, в ходе которой вы будете собирать материал и в результате получите заключение.
Если же вы не хотите тратить много времени и готовы заплатить – можно обратиться в медучреждение за платными услугами, в нашей больнице мы называем регистратуру платных услуг «21 кабинет». Хочу сказать, что Тольятти отличается от многих крупных городов страны тем, что у нас врачи стационара имеют право оказывать платные услуги населению, потому что в стационаре попросту больше врачей. Не в каждой поликлинике вы найдете кардиолога или невролога – их на весь город два-три человека. А у нас их сразу семь. Конечно, и платный кабинет потребует от вас времени, но тут, по крайней мере, нет очередей – достаточно записаться на удобное для себя время. И еще раз подчеркну, мы с вами говорим о плановой диагностической помощи. Если с вами случится беда и потребуется экстренная медицинская помощь, вы получите ее в рамках программы ОМС бесплатно. И помните, что экстренная помощь – это когда есть угроза жизни, а не в смысле «побыстрее, мне некогда ждать». Все, что нужно понимать сегодня в поддержании здоровья, это – не стоит доводить состояние до края, риск, что обстоятельства сложатся не в вашу пользу крайне велик: опоздает скорая помощь, будет занят дежурный хирург в другой операционной, одновременно поступят несколько пациентов, даст сбой медтехника и тому подобное. Лучше узнать о своих тонких местах заранее, планово за ними наблюдать и поправлять.
Знаете, есть супружеская пара – пенсионеры, которые в течение года понемногу откладывают от пенсии и раз в год приходят к нам на обследование. Да, они могли бы сделать то же самое и бесплатно. Но так они экономят время и нервы. Я считаю, что пора менять психологию: твое здоровье – это только твоя забота.
Вот вам положительный пример: 15 лет назад одной женщине поставили диагноз рак груди. Но обнаружили недуг на ранней стадии, и она победила болезнь. Года три назад у нее обнаружили рак кишечника. И опять – ранняя стадия и счастливое выздоровление. То есть она дважды победила страшную болезнь, и все благодаря ежегодным обследованиям.
И обратный пример: недавно общалась с мужчиной, у которого давление 260. Пристыдила его, а он отвечает: «Да ладно, у меня и выше бывает. А умру – не страшно». А вдруг, говорю, не умрете, а станетесь овощем после инсульта? Какую ношу вы повесите на шею близким?
Ваше здоровье – это ваша работа. Уменьшить рацион, узнать о семейной предрасположенности к генетическим заболеваниям, следить за весом и давлением – занятия скучные, но жизненно необходимые. После сорока необходимо каждый год сдавать кровь на холестерин, сахар и другие показатели, мужчинам делать УЗИ простаты, а женщинам проверять молочные железы, смотреть гормон щитовидной железы, исследовать сосуды головы и шеи. И все это, кстати, не займет много времени и не стоит великих денег.
Мы часто сталкиваемся с такими пациентами, которые довели себя до критического состояния только потому, что посчитали стояние в очереди выше своего достоинства. Что ж, если у вас такое чувство собственного величия, немного потратьте его и живите здоровыми. Что поделать, если сейчас такая проблема с бесплатной медициной – молодежь к нам не идет.
– Многие считают, что даже если молодой врач и добрался до государственной больницы, он все равно ничего не умеет, в отличие от врача, подготовленного в СССР.
– Ребята приходят разные. Многие не выдерживают отсев ординатурой, но совсем не потому, что они глупые. Дело в темпераменте: он может просто не совпадать с ритмом. У нас работа оперативная, иногда нужно одномоментно принимать решение не по одному, а сразу по трем-четырем пациентам. Тем не менее немало замечательной молодежи, которая работает и в этих условиях, получая кайф от своего дела.
Ведь это интереснейшая аналитическая работа: вы знаете, что в мединститутах преподают даже высшую математику? И все для того, чтобы как можно скорее избавить пациента от страданий.
Конечно, важна и зарплата. Не скажу, что у нас она невыносимо низкая, но с учетом того, что врачи и старшего, и младшего поколения практически живут в больнице, хочется большего. Именно поэтому, несмотря на то, что медвузы выпускают достаточное число молодых специалистов, больше половины из них уходят из профессии или идут в спокойные частные клиники.
– А как вы относитесь к таким клиникам?
– Могу сказать лишь одно: если выбранный вами специалист в частной клинике принимает только во второй половине дня, потому что в первой половине он работает в государственной больнице, – идите смело, он настоящий профессионал. Но если молодой врач окончил ординатуру и тут же ушел в частную практику, я бы его сторонилась.