Известный российский психопатолог в связи с событиями в Керчи рассказал об удручающем состоянии в области психического здоровья
Москва. 18 октября. INTERFAX.RU - В связи с событиями в Керчи мы обратились за комментариями к известному российскому психопатологу, автору выдержавших несколько переизданий монографий "Психическое расстройство", "Психология войны", "Психология и психопатология терроризма", заслуженному деятелю науки РФ, ректору Восточно-Европейского института психоанализа и почетному профессору Венского Университета профессору Михаилу Решетникову.
- Что можно было бы сказать и как объяснить эту трагедию?
- Я принадлежу к поколению людей, которые живут уже немного больше, чем средний прожиточный минимум мужской популяции, поэтому появляется определенная смелость. У меня. Но, боюсь, что вам моя интерпретация этого предельно трагического события не понравится. Наша пресса и наши ученые настолько увлеклись политесом и настолько усвоили технику говорить, но не договаривать, что научная истина стала почти исчезающей категорией...
- И все-таки?
- Я сформулирую свое мнение предельно искренне. А вы уж – сами решайте.
По данным ЮНЕСКО 2009 года, более поздних данных у меня нет, в большинстве европейских стран пациентов с психическими расстройствами больше, чем больных раком, туберкулезом и сердечнососудистыми заболеваниями вместе взятых. При этом существенно изменилась структура психопатологии. Если в начале ХХ века преобладающими были невротические расстройства, то уже в конце прошедшего столетия наметился устойчивый рост психотических, то есть тяжелых психических расстройств. По данным, представленным Европарламенту в 2011 году, до одной трети населения Европы, то есть около 160 миллионов человек, страдает от клинических и субклинических форм психических расстройств.Многие авторы считают, что у нас в России не меньше. Но мной, тем не менее, эти данные воспринимаются как завышенные, и более адекватными представляются расчеты отечественных психопатологов, которые определяют потенциальное число наших пациентов в количестве 7–15% от всей популяции. Возьмем среднюю цифру – 10%. Для России – это около 14 миллионов человек.
Мы уделяем огромное внимание кардиологии, так как наши, вне сомнения, уважаемые коллеги - кардиологи всех убедили, что остановка сердца является главной причиной смерти. А что, есть еще какая-нибудь другая? Все умирают от остановки сердца. А вот для обоснования не менее важных выводов целесообразно привести еще некоторые цифры.
В современной России действуют около 620 тысяч врачей, но у нас имеется всего около 16 тысяч психиатров и психотерапевтов. Еще есть психологи, многие с весьма посредственной подготовкой. Таким образом, получается следующее соотношение: в области соматической медицины мы имеем 600 тысяч практикующих специалистов, а в области психического здоровья населения, максимум – около 30 тысяч. На 145 миллионов населения.
Для более наглядной демонстрации переведем эти цифры в традиционную статистическую форму. По количеству врачей на 10 тысяч населения Россия занимает пятое место в мире (после Кубы, Греции, Белоруссии и Грузии): 43 врача на 10 тысяч населения. То есть – один врач примерно на 230 человек, которые, естественно, не болеют все одновременно.
А ситуация в области психического здоровья – просто удручающая. При пересчете на все население России, по той же методике, получается примерно чуть более двух специалистов (психиатров, психотерапевтов и клинических психологов) на 10 тысяч населения, то есть 1 специалист в области психического здоровья – на 4-5 тысяч человек. Но это в пересчете на все население. А если взять только 10%, то получится 1 специалист на 350 человек. А пациенты с психопатологией, в отличие от соматических пациентов, которые болеют периодически, обычно заболевают раз и на всю оставшуюся жизнь!
Но ни один психиатр или врач-психотерапевт, даже с помощью психологов, не может квалифицированно вести одновременно более 10 пациентов. То есть, на квалифицированную психиатрическую или психотерапевтическую помощь могут рассчитывать не более 2-3% пациентов. А 97% ее вообще никогда не получали и не получат. Для России – это 13 миллионов человек, страдающих различными формами психопатологии.
То есть, пока невозможно даже ставить вопрос о профилактической работе, а уж тем более о системе раннего выявления предрасположенности к психопатологии и к отклоняющемуся поведению. Добавлю, что лица с психопатологией, по мировой статистике, в 20 раз чаще берутся за оружие при решении своих внутренних проблем.
читать дальше- И что вы предлагаете?
- Прежде всего, усилить внимание к проблеме психического здоровья населения и к подготовке квалифицированных кадров - психопатологов. Всем хорошо известны случаи массовых расстрелов сослуживцев, одноклассников и ни в чем не повинных людей. Брейвик в Норвегии, Ланза в США, Виноградов у нас, но это просто самые громкие случаи, а на самом деле их в сотни раз больше. После изучения нескольких сотен таких случаев наши американские коллеги сделали очень непростой вывод. Постараюсь изложить его максимально просто. Большинство преступлений, в том числе массовых расстрелов ни в чем не повинных людей, а также большинство самоубийств в последние десятилетия были совершены теми, кто скрывал свою патологию, лечился тайно или частным образом, или даже имел официально установленные психиатрические диагнозы и получал соответствующее лечение с помощью современных препаратов. Немецкий пилот Андреас Любиц, который покончил жизнь самоубийством и "прихватил" с собой еще 150 человек – самый яркий пример. Но он был просто пилотом. А если бы он был оператором атомной станции или дежурным офицером в центре управления атомным оружием? По мере появления введенного мной понятия "субъекты высоких технологий" роль психиатрии должна была опережающим образом возрастать. А этого не произошло.
- Так какой же вывод?
- Главный вывод наши американские коллеги не сделали, а по моим представлениям, он лежит в совершенно иной плоскости. Главный вывод состоит в том, что установление психиатрического диагноза и даже систематическая терапия самыми современными препаратами ни в коей мере не позволяют сделать хоть сколько-нибудь прагматический прогноз относительно асоциального и преступного поведения лиц, страдающих психопатологией. В таком случае естественен следующий вопрос: что мы диагностируем и лечим? Этот вопрос уже давно обсуждается как "кризис современной психиатрии", но обсуждается он исключительно в кулуарах, а его уже давно пора ставить как общенаучный!
К этому нужно добавить кризис морали всего современного общества. Всемирный кризис! Но все-таки Россия нам ближе. Так вот, по результатам исследований Института социологии РАН (программа называлась "20 лет реформ глазами россиян"), рост агрессивности обнаруживается практически во всех регионах и во всех возрастных группах. На прямо поставленный вопрос о желании "перестрелять всех, из-за кого жизнь в стране такова, какова она есть", наличие этого желания в 2011 подтвердили 34%. В 2008 таких было всего 16%.
Мы с удовольствием говорим о международном терроризме, но на каждый случай крупных терактов приходятся сотни и тысячи бытовых проявлений агрессивности. Тем не менее, и преступность, и терроризм в самом широком смысле обычно характеризуется предельно просто - как результат деятельности преступников и террористов. А что лежит в основе роста террористического, агрессивного и преступного поведения в целом? Некоторые самые смелые коллеги говорят о главном психологическом факторе, а именно - об утрате чувства и даже самого понятия справедливости – во всем мире.
Как представляется, попытки обуздать эту феноменологию только законодательными или полицейскими мерами, не вникая в психологическую суть явления, это примерно то же самое, что использовать полицию против гриппа или сердечнососудистой патологии, параллельно отбросив все остальные варианты изучения и меры для профилактики инфарктов и инсультов.
Можно ли говорить об эпидемии? Наиболее точное определение дают эпидемиологи. Когда заболеваемость населения или распространения той или иной формы патологии на какой-то территории или в какой-то группе населения превышает ее уровень на других территориях или в других группах населения. Например, для гриппа или ОРЗ критерием начала эпидемии является уровень заболеваемости, который в 1,5 раза превышают средний показатель заболеваемости в предыдущий период или в (спокойные) предшествующие годы. По всем упомянутым психопатологическим критериям и уровню агрессивности мы этот порог давно перешагнули.
- Ну а все-таки, обращаясь к последнему трагическому событию?
- Я приведу вам цитату из интервью моего американского коллеги – профессора Джеймса Фокса. Характеризуя подобные случаи в США, где их намного больше, он сказал: "В американском обществе существует определенное число людей, которые озлоблены на окружающий мир, полностью им разочарованы, считают свою жизнь разрушенной и не хотят больше жить. Эти люди испытывают недостаток эмоциональной поддержки со стороны семьи и друзей. И решают жестоко отомстить тем, кто, по их мнению, несет ответственность за их неудачи и не дает им шанса справиться с жизненными проблемами. Выбирая между суицидом и кровавой расправой они, как правило, выбирают и то, и другое" (интервью опубликовано в "Российской газете" от 15.12.2012 в связи с очередной массовой бойней в начальной школе "Сэнди Хук" в США, когда были расстреляны 28 человек, в том числе 20 детей в возрасте от 5 до 10 лет - ИФ).
Выводы из этого должны делать не мы, а ведущие политики мира.
Это, с одной стороны, вопрос подготовки квалифицированных кадров психопатологов и реальных воспитателей духа – для школ, вузов, силовых ведомств и т.д., и доступности психологической, психотерапевтической и психиатрической помощи. Но есть не менее важная для постсоветской России проблема: стигматизация психиатрических пациентов, а также непомерно раздутая проблема карательной психиатрии, какими-то неведомыми путями привела к стигматизации самой профессии. Врачи не идут в профессию, а пациенты не идут к психиатрам. Это большая проблема, требующая общегосударственного решения. А с другой стороны, требуется новая социальная политика. Но никак не возрождение иллюзорной коммунистической идеи, что в мире не должно быть бедных и озлобленных. Задача должна быть поставлена в качественно ином ракурсе - в создании новой мировой идеологии, роль которой всегда была в сглаживании противоречий, и основы которой реально присутствуют в международных и внутриполитических инициативах президента России. А именно - в разъяснении, прежде всего – для молодежи, что ты сам должен прилагать усилия для того, чтобы занять достойное место в этом мире, а государство будет принимать все меры для того, чтобы твои усилия получили адекватную оценку. Чтобы фраза о том, что "мы все в одной лодке" ни у кого – ни у отдельных людей, ни у народов или стран, не порождала сомнения что они в этой лодке в качестве ничего не значащего "провианта".О Рослякове и ему подобных из инета:
Несчастные и забитые тихо вешаются дома пока мама на работе. Каждый решает сам тихо уйти или громко хлопнуть дверью. Обществу пофиг на тихо уходящих молодых , но сильно возмущается, когда уходящий громко хлопает дверью как Росляков. А надо бы относиться одинаково. Уменьшить уходящих громко можно лишь уменьшив число самоубийств вообще.
Любое самоубийство молодых это протест. Любой протестующий хотел бы уйти громко, как Росляков. Но большинство понимает, что не смогут и будут только смешны, поэтому уходят тихо. На 100 тихих уходов приходится один громкий.
Почему-то люди думают, что Росляков не имел право так уходить, а должен был уйти тихо повесившись дома пока мама на работе, как сотни его ровесников. А вот Росляков посчитал, что имеет право. Он посчитал, что свой уход из этого мира он вправе обставить так, как считает нужным.
