Зло познаётся стихийно, для познания Добра нужно время и Учитель.
А моя страна — дауншифтер, — твори, выдумывай, пробуй!
Пионтковский
Пионтковский
«....Смертный грех всех реформаторов последней четверти века вовсе не в том, что в начале 1990-х годов они кому‑то не тем и как‑то не так раздали собственность. Чубайс во многом был прав в своем давнем интервью об истории российских реформ: «В чем главная претензия российского народа к приватизации? Она описывается одним словом: несправедливая. Абсолютно правильная претензия. Наша приватизация была совсем не справедливая… Мы отдали собственность тем, кто был к ней ближе. Бандиты, секретари обкомов, директора заводов. Они ее и получили. Именно это предотвратило кровь. Потому что если мы попытались бы не отдать им эту собственность, то они бы ее все равно взяли. Только они бы ее взяли вообще без каких-либо легитимных процедур».
Я заменил бы здесь только слова «они бы ее взяли…» на «они уже ее взяли…» Первые миллиардные состояния членов ЦК КПСС начали формироваться уже в 1989‑м, когда явилось на свет наше национальное достояние, концерн «Газпром», когда почти никому в СССР еще не были известны имена Гайдара и Чубайса. Вся перестройка была масштабной спецоперацией номенклатуры по конвертации абсолютной коллективной политической власти в огромную индивидуальную экономическую власть наиболее выдающихся представителей этой номенклатуры. Младореформаторам оставалось лишь легитимизировать во многом уже сложившееся уголовно-номенклатурное распределение крупной собственности.
Но термин «номенклатурная приватизация», возникший еще при анализе центральноевропейских реалий (Польша, Чехословакия) конца 1980‑х годов, не отражает до конца всей сути происходивших в России явлений. Номенклатурная приватизация в Польше или (в меньшей степени) в Чехословакии заключалась в том, что бывшие партийные чиновники становились, как правило, владельцами той собственности, которую они так или иначе курировали, то есть совершалась «несправедливость» в начальной точке траектории. Но грамотно выстроенная государством конкурентная рыночная среда обеспечивала структурную устойчивость процесса, его инвариантность по отношению к начальным условиям. Каково бы ни было первоначальное распределение, погруженные в эту среду эффективно функционирующие новые собственники умножали свое «неправедное» достояние, а бездарные теряли его. В обоих случаях это работало на эффективность экономики в целом, что и привело к успеху экономической реформы в странах Центральной Европы.
Возможно, на тот же результат рассчитывали и реформаторы в России, но у нас произошло нечто иное. «Несправедливость» не ограничилась начальной точкой процесса, а воспроизводилась и продолжает воспроизводиться и возрастать уже третье десятилетие вдоль всей траектории развития. В результате возникла формация‑мутант — ни социализм, ни капитализм, а «неведома зверушка», описание которой в традиционных научных терминах затруднительно и требует нетрадиционных языковых средств. Абрамовичи, Фридманы, Дерипаски, Потанины, Прохоровы, Тимченки, Чемезовы, Ротенберги, Ковальчуки — никакие не капиталисты в классическом смысле этого слова и никогда ими не были. По своей ролевой экономической функции, по характеру своей деятельности они — назначенные высшим руководством страны государственные чиновники, контролирующие бюджетные потоки и перераспределяющие сырьевую ренту. Эти фактические чиновники и виртуальные бизнесмены получили возможность совершенно легально отчуждать в возглавляемые ими и, как правило, хранящиеся за рубежом общаки огромную долю национального богатства. В то же время они освобождены от ответственности частного собственника..... »