Зло познаётся стихийно, для познания Добра нужно время и Учитель.
Хеллен Патрисия Томпсон - Елена Владимировна Маяковская
Патрисия Томпсон, она же — Елена Владимировна Маяковская, единственная дочь великого русского поэта-бунтаря; мать Елены Владимировны и невенчанная жена Владимира Маяковского Элли Зиберт, которую на родине, в башкирском поселке Давлеканово величали Елизаветой Петровной
Патрисия Томпсон: «Голос американский, но душа у меня русская». Героини этой истории имеют по несколько имен: американка из Нью-Йорка Патрисия Томпсон, она же — Елена Владимировна Маяковская, единственная дочь великого русского поэта-бунтаря; мать Елены Владимировны и невенчанная жена Владимира Маяковского Элли Зиберт, которую на родине, в башкирском поселке Давлеканово величали Елизаветой Петровной.
Патрисия Томпсон — автор 15 книг, одна из которых — «Маяковский на Манхэттене», выйдет в русском переводе в этом году, известна в Нью-Йорке как активная феминистка, специалист по философии, социологии и семейной экономике.
В течение 60 лет ее мать Элли Джонс скрывала от общества тот факт, что отцом ее дочки Пэт является известный советский поэт Владимир Маяковский.
Патрисия Томпсон объявила о том, что является дочерью Маяковского в 1991 году, после смерти матери и отчима. «Мама всегда избегала всяких разговоров по поводу ее романа с Маяковским. Было бы предательством с моей стороны по отношению к отчиму, которого я запомнила очень хорошим и предельно деликатным человеком, выдать ее секрет».
В четвертый раз навещая Россию, Патрисия Томпсон проложила свой маршрут на историческую родину через Москву в Давлеканово, где родилась и выросла ее мать. Построенный дедом дом уцелел, в нем сейчас располагается детский садик. Патрисия вынула из сумочки фото, сохранившийся план дома и прошлась по нему, словно была знакома с расположением комнат.
Патрисия Томпсон в музее им. М. В. Нестерова Дом с самых дедовских времен не перестраивался, и это прикосновение к прошлому вызвало бурю сентиментальных чувств в душе семидесятишестилетней женщины. Затем на берегу ей пел курай; молодой башкир, выводивший на тростниковой дудке немыслимой сложности печальный озон-кюй, показался Патрисии сказочным красавцем. Этот мелодичный образ родины своей матери и увезла любознательная американка в шумный Нью-Йорк.
Когда ее спрашивают, как Элли Зиберт удалось познакомиться с Маяковским, Патрисия Томпсон деликатно поправляет: «Лучше сказать, что Владимир Маяковский повстречал мою мать. Это случилось на вечеринке в Манхэттене во время его приезда в Америку в 1925 году. Матушка была очень хороша собой, ей шел тогда всего 21-ый год. Интеллектуалка, умница, она владела русским, английским, французским, немецким языками».
Что до Маяковского, то когда при заполнении анкеты прозвучал вопрос, на каком языке он собирается изъясняться, то «из застенчивости (неловко не знать ни одного языка)», он назвал французский... Позднее, привыкнув к английской речи, поэт признавался, что ему «легче понимать скупослового американца, чем сыплющего словами русского. Русский называет: трамвай — стриткарой, угол — корнером, квартал — блоком, квартиранта — бордером, билет — тикетом, а выражается так: «Вы поедете без меняния пересядок». Это значит, что у вас беспересадочный билет».
Элли Зиберт была переводчиком у Маяковского пять месяцев из шести, что он прожил в Америке... Отца Патрисия Томпсон видела один раз. Когда ей было два с половиной года, они встретились в Ницце: «Я запомнила лишь длинные — до самого неба ноги и сильные руки отца».
Дочь Маяковского гордится тем, что она русская по отцу и матери. Блестя темными отцовскими глазами, она убежденно провозглашает ХХI столетие веком России, утверждая, что Америке есть чему поучиться у родины ее предков.
Глава центра "Наследие" рассказала о последней воле дочери Маяковского