В. Познеру уже 83-й год, что не особо удивительно, поскольку благополучные интеллигенты живут достаточно долго, тем более, если они не выключаются из активной жизни. И, видимо, желание по-прежнему находиться над всеми - чувствовать себя «главным в стае», вызвало у Познера стремление убедить окружающих, что он хоть и стар, но по-прежнему счастлив, как никогда. То есть, перед Познером (видимо, не в первый раз) встала привычная необходимость показать своей «стае» - своим телезрителям и поклонникам, - в чём же его счастье и как много у него этого счастья.
Однако Познер на своём сайте «Познер online» написал о своём стариковском счастье хитрым способом - не сам, а поместив письмо подруги об этом сокровеном. То есть, как бы не от себя сказал о своём счастье, а опубликовал то, с чем безусловно согласен.
Меня навёл на это любопытную статью читатель, и я эту колонку Познера, под названием «О старости», дам полностью:
«Совсем недавно я получил письмо от своей американской знакомой Филлис Шлоссберг. Впрочем, она больше чем знакомая, ведь мы встретились лет пятнадцать тому назад. Дружил же я с ее мужем Джеком, ветераном Второй мировой. Он пошел воевать семнадцати лет, бежал от бедности, от приютов, где его оставили родители-алкоголики, бежал, чтобы участвовать в «хорошей войне». Стал летчиком-истребителем, полетал славно, потом служил воФранции, где научился понимать в винах и женщинах. Вернулся в Нью-Йорк, воспользовался законом, который давал большие льготы ветеранам, желавшим учиться, стал дипломированным бухгалтером, затем и адвокатом. Он был типичным продуктом Нью-Йорка: чуть жестковатым, чуть нагловатым, любителем хороших сигар, красивых женщин и вовремя выпитой стопочки виски. Но, кроме того, у Джека был врожденный вкус — он точно и тонко чувствовал живопись и театр, читал много и глубоко. Невысокого роста, на совсем худых ногах, с щелочками почти всегда смеющихся голубых глаз и чуть рыжеватыми волосами (он красил их по настоянию жены), Джек Шлоссберг был человеком необыкновенно уютным. Пишу «был», потому что в августе прошлого года он внезапно скончался, оставив дыру в моем сердце. Но дело не в этом, а в письме, которое прислала мне Филлис. Она пишет:
«Моя давняя подруга написала мне о своей старости, и я задумалась: стара ли я? Тело мое иногда говорит: да, стара… но сердце не соглашается!!! И я бы тоже не хотела вернуться в свои молодые годы. По-моему, это ее письмо очень точно подводит итог жизни».
Вот оно, это письмо:
«На днях одно юное существо спросило меня, каково быть старой. Я несколько растерялась, поскольку не считаю себя старой. Увидев мою реакцию, существо страшно смутилось, но я сказала, что вопрос интересный, что я обдумаю его и сообщу свои выводы.
Старость, решила я, это дар. Сегодня я, пожалуй, впервые в жизни стала тем человеком, которым всегда хотела быть. Нет, речь не о моем теле, конечно! Иногда это тело вызывает у меня отчаяние — морщины, мешки под глазами, пятна на коже, отвислый зад. Часто меня шокирует старуха, которая обосновалась в моем зеркале, — но переживаю я недолго.
Я бы никогда не согласилась обменять моих удивительных друзей, мою замечательную жизнь, мою обожаемую семью на меньшее количество седых волос и на плоский подтянутый живот. По мере того как я старею, я стала к себе добрее, менее критичной. Я стала себе другом. Я себя не корю за то, что съела лишнее печеньице, за то, что не убрала постель, за то, что купила эту идиотскую цементную ящерицу, в которой я абсолютно не нуждаюсь, но которая придает такой авангардный оттенок моему саду. Я имею право переедать, не убирать за собой, быть экстравагантной. Я была свидетелем того, как многие — слишком многие — дорогие друзья слишком рано покинули этот мир, еще не поняв, не испытав великую свободу, которую дарует старость.
Кому какое дело, если я читаю до четырех часов утра и сплю до полудня? Я сама с собой танцую, слушая замечательные мелодии пятидесятых годов, и, если мне иногда хочется поплакать над ушедшей любовью, что ж, поплачу. Я пройдусь по пляжу в купальнике, который еле удерживает располневшее тело, если захочу, я кинусь в океанскую волну, несмотря на полные жалости взгляды со стороны юных существ, одетых (раздетых?) в бикини. Они тоже состарятся.
читать дальшеИногда я бываю забывчивой, это правда. Впрочем, не все в жизни достойно запоминания — а о важном я вспомню. Конечно, за эти годы мое сердце было разбито не раз. Как может не разбиться сердце, если ты потерял любимого, или когда страдает ребенок, или даже когда любимую собаку сбивает машина? Но разбитые сердца и есть источник нашей силы, нашего понимания, нашего сострадания. Сердце, которое никогда не было разбито, стерильно и чисто, оно никогда не познает радости несовершенства.
Судьба благословила меня, дав мне дожить до седых волос, до времени, когда мой юный смех навсегда отпечатался глубокими бороздами на моем лице. Ведь сколько же людей никогда не смеялось, сколько умерло раньше, чем смогли покрыться инеем их волосы? Я могу сказать «нет» абсолютно искренне. Я могу сказать «да» абсолютно искренне. По мере того как ты стареешь, все легче быть искренним. Ты меньше заботишься о том, что другие думают о тебе. Я больше не сомневаюсь в себе. Я даже заработала право ошибаться.
Итак, в ответ на твой вопрос, могу сказать: мне нравится быть старой. Старость освободила меня. Мне нравится тот человек, которым я стала. Я не буду жить вечно, но, пока я здесь, я не стану терять времени на переживания по поводу того, что могло случиться, но не случилось, я не стану переживать по поводу того, что может еще случиться.
И я буду есть сладкое на третье каждый божий день».
Мне кажется, что это прекрасный материал о деградации.
Смотрите, никто не ожидает от этой старушки глубоких мыслей или тревог о стране, об обществе, в котором она прожила и живёт. Но и вообще никак об этом не думать к старости лет - это, знаете ли, показатель. Ведь этой старушке скоро умирать, а у неё нет ни малейших мыслей о том, что она оставляет детям и внукам, - ни о материальном, ни о духовном. Даже родные дети остались где-то там - «в прошлом», да и то - как дань традиции, а о внуках и помину нет. Не то, что польза от этих «польза» обществу, но даже собственные дети и внуки - их судьба - познерам просто неинтересны. (Это, кстати, резкое их отличие европейцев от азиатов, у которых старики живут ради детей и внуков, в связи с чем, пользуются глубоким искренним уважением молодых людей).
Даже о боге у познеров нет мыслей, хотя внешне англосаксы как бы набожны.
Так, что для них ценно?
Вот тот помянутый друг Познера (в описанном понимании Познера) был славным парнем, а почему? Потому, что воевал? Потому, что спасал евреев от уничтожения? (Сегодня правильно отвечать на этот вопрос о Второй мировой войне нужно именно так - ради этого типа все воевали.). Еврей Познер даже о евреях не вспоминает - этот его друг был «славным парнем» только потому, что знал толк в еде, выпивке и траханьи. Другие критерии для оценки человеческих достоинств Познеру просто в голову не пришли, надо думать, в его кругу они просто смешны.
Глянул в Википедии статью о Познере, чтобы узнать его возраст, и даже несколько удивился, поскольку впервые увидел, чтобы о подобном сообщалось в статьях Википедии ещё о ком-то. А тут авторы информации сочли необходимым привести интервью с Познером на, надо думать, очень интересную ему тему: «А, правда, что у вас дома коллекция вин?». Познер отвечает: «С удовольствием выпиваю. Люблю и знаю вино, виски, коньяк, разные водки, пиво… К каждому блюду есть своя выпивка. Я не алкоголик, естественно. Иногда действительно хочется снять напряжение, я не вижу в этом ничего необыкновенного». Этого мало! Люди должны знать, что Познер не только вкусно пьёт, но и вкусно ест: «Один из любимых десертов — шоколадный мусс по рецепту мамы; из основных (вторых) блюд — жареная курица и зелёный салат. Собственным же коронным блюдом (тоже по рецепту матери) считает «жиго д’аньо» (фр. gigot d’agneau) — запечённую баранью ногу по-французски. При этом с детства не любит рыбу». И это в биографии человека, которому дают формировать общественное мнение! Этим он, видите ли, ценен для общества.
Но моё удивление, разумеется, познерам мало интересно, ведь если Познер считает важным, чтобы люди знали, как он вкусно ест и пьёт, то, значит, круг его поклонников это ценит!
И надо ли удивляться, что Познер на своём сайте публиковал письмо, автор которого смысл своей старости видит исключительно в том, чтобы побольше съесть «сладенького»? Ну и ещё в отсутствии тревог, которые могут испортить аппетит и помешать ей, опять таки, кушать «сладенькое». Завидуйте!
Эти, как бы люди, прожили жизнь, в которой подличали да крайности, и ещё и хвастались своей подлостью (Познер как-то заявил, что обманывал телезрителей СССР), и всё это ради чего? Методом исключения получается, что только ради этого - ради того, чтобы кушать «сладенькое»!
Назвать их овощами? Ну, так это будет оскорбление овощам, поскольку даже овощи делают всё, чтобы как можно больше облегчить жизнь своему потомству (если заинтересовало, то задумайтесь о таких агротехнических приёмах повышения урожайности, как пасынкование и чеканка).
И познеры внешне как бы люди, но их жизненная цель - есть и развлекаться. Кто они по своей природной сути? Перебор вариантов приводит к выводу, что это дегенераты, по-русски, вырожденцы. Люди едят, чтобы жить, а эти живут, чтобы есть. И, как и должно быть у вырожденцев, их жизненная цель - исчезнуть с лица земли. Беда только в том, что они тащат за собой в небытие и своих поклонников, из которых многие могли бы остаться людьми.
Конечно, «дегенерат» - это звучит грубо, куда изящнее звучит «интеллигент».
Но что уж тут поделать…