Зло познаётся стихийно, для познания Добра нужно время и Учитель.
Дмитрий Быков: Что нельзя сделать сегодня с населением России?
Кусок эфира
Фрагмент передачи «Один» с писателем Дмитрием Быковым
Из всех эмоций, связанный с делом «Сети»*, прежде всего у меня возникает такой вопрос: а что нельзя сделать сегодня с населением России? Что вызовет у него решительный протест? Вот дело детей, казалось бы… Население России в возрасте не слишком молодом – у нас не очень молодая страна. Они вполне могли бы этих фигурантов дела «Сети» воспринимать как детей или младших братьев. И вот ситуация, когда «приносите ко мне ваших детушек, я сейчас их за ужином скушаю». А что нельзя сделать сегодня? Всех детей арестовать по подозрению в вольномыслии и в неправильном использовании интернета, пытать детей – что можно сделать, чтобы вызвать реальный массовый протест?
Скажем, дело Егора Жукова, при всей дутости обвинений и при всем его личном обаянии все-таки не стало каким-то переломом. Людей много было, я сам стоял у того суда, и видел, что людей было много, и вроде деятели культуры как-то впрягались, и письма были коллективные. Но вот перелома в общественном сознании не случилось. Когда люди в царской России узнавали о применении пыток во время дознания (помните эпизод в фильме «Доживем до понедельника»), это вызывало колоссальный всплеск негодования. А чем можно удивить сегодняшнее российское общество, которое в атмосфере пыточного террора напоминает вторую половину 30-х годов, когда о пытках, вспоминает Ахматова, уже говорили открыто. Чем можно это общество удивить, чего нельзя сделать? Давайте подумаем вместе. Какая сегодня акция правительства или президента могла бы спровоцировать в стране массовое протестное движение? Закрытие всех границ – нет, многие скажут, что давно пора. Массовый отъем всех денег у населения – скажут, правильно, не жили хорошо, нечего и начинать. Публичные казни, в диапазоне от повешения до сожжения, – скажут, так и надо. «Вообще, нам нужна палка, мы без палки не понимаем».
То есть не могу представить ситуацию, которая сегодня вызвала бы удивление, во-первых (потому что мы не удивляемся ничему), а во-вторых, массовый протест. Вот я этого действительно не понимаю. Мало того что забетонировано личное пространство, одиночный выход с плакатом уже расценивается как массовый террор, уже никакие попытки даже по просьбе Конституционного суда смягчить наказание по так называемой «дадинской» статье тоже ни к чему не приводят. Нет уже этого действительно.
Понимаете, тут правильно совершенно я написал, что попытки действовать в правовом поле при отсутствии правового государства бессмысленны, а любые неправовые действия запрещены, забетонированы и неприемлемы. Так что действительно сегодня такое народонаселение (народом это при всем желании не назовешь) универсально пластично, с ним действительно можно сделать все: можно развязать любую войну и оправдать ее ведением любые внутренние репрессии. Можно напасть на любого соседа, и сосед всегда окажется пред нами виноват. Можно просто начать прицельное уничтожение населения в целях повышения личных доходов тех, кто останется. И действительно, если половина населения – это не предложение ни в коем случае, не рекомендация – если половину населения уничтожить, доходы другой половины вырастут вдвое. Но это не вызовет осознанного протеста. Более того, у россиян воспиталось ощущение какой-то заслуженности настоящего, какой-то глубокой его обоснованности.