Зло познаётся стихийно, для познания Добра нужно время и Учитель.
Прочитал 1,5 книги Волкогонова "Ленин". Трудно не заметить, что автор против политика Ленина. Но мне показалось, что все сделано более-менее интеллигентно. Прямых ругательств, тем более неприличных нет. И приведена масса примеров "предательства" народа России, если под народом понимать не только пролетариат и его вождей из интеллигенции. Автор все время подчеркивает удачливость вождя в управлении Россией (бескровная революция, поддержка крестьян и рабочих, окрыленных лозунгами большевиков, победа в Гражданской войне, слабость противника) и его жестокость при установлении Советской власти.
А вот случайная критика книги из интернета:
zhama написал в рецензиях.
Прочитал, причем с немалым трудом книжку Волкогонова. С трудом, ибо спотыкался на каждом шагу. И дело не в том, что мне претит его антиленинская позиция, нет. Меня коробит, причём всю книгу подряд, его избирательная ненависть - просто таки рабского оттенка - эдакого раба, который боится вякнуть слово, но не упусти случая плюнуть хозяину в чай. Утрирую? Ей-богу, нет, ни разу. Попробуем провести небольшой разбор полётов. Сразу возникает вопрос: почему Ленин, которого миллионы людей в России (автор этой книги принадлежал к их числу) десятилетиями считали земным Богом, — усечен, кастрирован, дозирован? Может быть, потому, что в тысячах неопубликованных документов много таких, которые поразительно быстро лишают облик вождя божественного нимба? Уже с первой страницы нам задаётся посыл - настоящего Ленина от нас прячут!
И есть почему! Меж тем как уж кого-кого, а ВИЛа распубликовали чуть ли не всего, и говорить, что именно та, оставшаяся часть, таит в себе Главные Секреты Вождя - несерьёзно. Не смешно, не глупо - именно несерьёзно. Собственно, чего можно ждать от книги, уже понятно. Волкогонов пишет:
Например, такая записка, собственноручно написанная в ноябре 1920 года Лениным Э. М. Склянскому, заместителю Председателя Реввоенсовета, в которой он дает указания, как «наказать» Латвию и Эстонию за поддержку ими белогвардейских отрядов генерала Балаховича: «1) Недостаточно послать дипломатический протест. 2) Даже лучше отсрочить его, чтобы попытаться лучше поймать Латвию и Эстляндию. 3) Сугубые меры принять, дабы их поймать с поличным (т. е. собрать больше и более доказательных улик). 4) Принять военные меры, т. е. постараться наказать Латвию и Эстляндию военным образом (например, „на плечах“ Балаховича перейти где-либо границу хоть на одну версту и повесить там 100–1000 их чиновников и богачей)».
А может быть, прятали подобные записки потому, что нечем было ответить на них и спустя многие годы? Да ладно! Вот уж чего большевики не стеснялись, так это подобных эскапад! Не кричали на каждом углу (чего, наверное, хотелось бы ренегату В.), это да - но скорее это свидетельствует об их нормальности, нежели о праведности автора. Я уж молчу, что эту самую записку склоняли и разбирали все, кому не лень - вместе с предшествующими ей обстоятельствами, которые если и не оправдывают меры, то хотя бы возвращают им логику.
Идём дальше. Например, когда большевики взяли большую группу эсеров в заложники, которых «они беспощадно истребят», как писала «Правда», если на вождей Советов будут совершаться покушения. Что характерно, про угрозы в адрес большевиков в предшествующий период - в том числе в адрес самого Ленина (из-за чего партия в разгар событий отправила его и Зиновьева в пресловутый шалаш в Разливе), автор скромно умалчивает - право, это такая малозначащая деталь! Эка невидаль, хороший большевик - мёртвый большевик.
Ленин, прочтя письмо старого, больного бунтаря, начертал: «В архив, письмо Кропоткина. XII.1920». Он знал, что старик был прав, но сила, власть были теперь в руках большевиков, а моральные сентенции для Ленина при таком раскладе уже ничего не значили.
Крайне показательная цитата - "он знал" (так и тянет добавить "и мне на ушко прошептал, готовясь в мир иной ступить..."). Я молчу про морализаторство В. - "дьявол цитирует священное писание". На опыте собственной судьбы человека, прошедшего мучительную эволюцию взглядов от сталиниста, через долгую марксистскую ортодоксию к полному отрицанию большевистской тоталитарности... Тут меня честно пробила слеза умиления - крокодилова, но искренняя, настоящая слеза... Ленин всегда был многолик, но после смерти его многоликость постепенно была переведена в заданную одномерность канонизированного святого: «великий», «гениальный», «непревзойденный», «неповторимый», «мудрый», «прозорливый», «пророческий»… Чем больше и чаще мы повторяли эти превосходные эпитеты, тем дальше уходили от исторического Ленина.
Замечу - это говорит человек, годами гвоздивший курсантов Высшей Политической Академии за малейшее формальное отклонение от цитирования трудов вождя. Строго по тексту, иначе неуд. Многие из моих знакомых вспоминают его с матюгами, а дорогой батюшка до сих пор с юмором вспоминает четверку, которую он получил, задавив В. нахальством и логичными творческими комментариями к ВИЛ, не давая поводов для придирки - ну и получил четыре, дабы не выделывался.
Говорить и писать о Ленине — это, прежде всего, выразить свое отношение к ленинизму. Вот оно! Весьма показательная цитата; собственно, название книги следовало скорректировать, но вопросов к автору - и неудобных вопросов - было бы в разы больше. Проще пинать дохлого льва. В конечном счете, как нам долго внушали, ленинизм сводится к способности революционного слома старого мира и созиданию на его обломках новой лучезарной цивилизации.
Как? Какими средствами? С помощью безбрежной диктатуры. Память у В. как у проститутки. А ведь штудировал когда-то Труды Вождя... Фактически, по Ленину, диктатура пролетариата составляет основное содержание социалистической революции. Фактически? В каждом(!) случае ВИЛ пояснял, почему и в каком контексте эту самую диктатуру следует рассматривать; я ждал здесь ссылки на нетленные труды ВИЛ, где он сводит всё к мечте своей жизни, диктатуре, да увы, так и не дождался. Приходится ограничиваться тем, что "фактически" он так думал. Вот следующая цитата - тут нам дают ссылку: в этом пункте Ленин закладывал историческую мину собственного отрицания. Его утверждения, что только «борьбой и войной» решаются «величайшие вопросы человечества», отдавали приоритеты разрушительной тенденции4. О чем же пишет сам Ленин?
Ссылка есть, не поленимся и сходим: ...Вслед за буржуазией эти господа любят обвинять нас в «хаосе» революции, в «разрушении» промышленности, в безработице и бесхлебье. Как лицемерны эти обвинения со стороны тех, кто приветствовал и поддерживал империалистскую войну или «соглашался» с продолжавшим эту войну Керенским! Именно империалистская война виновата во всех этих бедствиях. Революция, которая порождена войной, не может не пройти через невероятные трудности и мучения, оставшиеся в наследство от многолетней, разорительной, реакционной бойни народов.
Обвинять нас в «разрушении» промышленности или в «терроре» значит лицемерить или обнаруживать тупое педантство, неспособность понять основные условия той бешеной, обостренной до крайности классовой борьбы, которая называется революцией. В сущности, «обвинители» подобного рода, если они «признают» классовую борьбу, ограничиваются словесным признанием ее, на деле же впадают постоянно в мещанскую утопию «соглашения» и «сотрудничества» классов.
Ибо в эпоху революции классовая борьба неминуемо и неизбежно принимала всегда и во всех странах форму гражданской войны, а гражданская война немыслима ни без разрушений тягчайшего вида, ни без террора, ни без стеснения формальной демократии в интересах войны. Только слащавые попы — все равно, христианские или «светские» в лице салонных, парламентарных социалистов — могут не видеть, не понимать, не осязать этой необходимости. Только мертвые «человеки в футляре» способны отстраняться из-за этого от революции вместо того, чтобы со всей страстью и решительностью бросаться в бой тогда, когда история требует решения борьбой и войной величайших вопросов человечества.
Уловили разницу? В первоисточнике не требует, а признает неоспоримый (пусть с его точки зрения) факт. Спорить с тем, что гражданская война едва ли не самая кровопролитная её разновидность, думаю, нет смысла - примеры очевидны. У В. же постановка вопроса совершенно иная - мол, если и решать великие вопросы, то не иначе как войной.
...Я уже утомился, меж тем как рассмотрел лишь несколько(!) страниц. И ведь вся книга такая. Нет, можно любить или не любить Ленина, но топтание бывшего кумира отдаёт гнильцой и не позволяет вменяемо его оценивать. Предпочту отзыв злейшего врага, чья ненависть понятна, такой вот писанине.
А вот случайная критика книги из интернета:
zhama написал в рецензиях.
Прочитал, причем с немалым трудом книжку Волкогонова. С трудом, ибо спотыкался на каждом шагу. И дело не в том, что мне претит его антиленинская позиция, нет. Меня коробит, причём всю книгу подряд, его избирательная ненависть - просто таки рабского оттенка - эдакого раба, который боится вякнуть слово, но не упусти случая плюнуть хозяину в чай. Утрирую? Ей-богу, нет, ни разу. Попробуем провести небольшой разбор полётов. Сразу возникает вопрос: почему Ленин, которого миллионы людей в России (автор этой книги принадлежал к их числу) десятилетиями считали земным Богом, — усечен, кастрирован, дозирован? Может быть, потому, что в тысячах неопубликованных документов много таких, которые поразительно быстро лишают облик вождя божественного нимба? Уже с первой страницы нам задаётся посыл - настоящего Ленина от нас прячут!
И есть почему! Меж тем как уж кого-кого, а ВИЛа распубликовали чуть ли не всего, и говорить, что именно та, оставшаяся часть, таит в себе Главные Секреты Вождя - несерьёзно. Не смешно, не глупо - именно несерьёзно. Собственно, чего можно ждать от книги, уже понятно. Волкогонов пишет:
Например, такая записка, собственноручно написанная в ноябре 1920 года Лениным Э. М. Склянскому, заместителю Председателя Реввоенсовета, в которой он дает указания, как «наказать» Латвию и Эстонию за поддержку ими белогвардейских отрядов генерала Балаховича: «1) Недостаточно послать дипломатический протест. 2) Даже лучше отсрочить его, чтобы попытаться лучше поймать Латвию и Эстляндию. 3) Сугубые меры принять, дабы их поймать с поличным (т. е. собрать больше и более доказательных улик). 4) Принять военные меры, т. е. постараться наказать Латвию и Эстляндию военным образом (например, „на плечах“ Балаховича перейти где-либо границу хоть на одну версту и повесить там 100–1000 их чиновников и богачей)».
А может быть, прятали подобные записки потому, что нечем было ответить на них и спустя многие годы? Да ладно! Вот уж чего большевики не стеснялись, так это подобных эскапад! Не кричали на каждом углу (чего, наверное, хотелось бы ренегату В.), это да - но скорее это свидетельствует об их нормальности, нежели о праведности автора. Я уж молчу, что эту самую записку склоняли и разбирали все, кому не лень - вместе с предшествующими ей обстоятельствами, которые если и не оправдывают меры, то хотя бы возвращают им логику.
Идём дальше. Например, когда большевики взяли большую группу эсеров в заложники, которых «они беспощадно истребят», как писала «Правда», если на вождей Советов будут совершаться покушения. Что характерно, про угрозы в адрес большевиков в предшествующий период - в том числе в адрес самого Ленина (из-за чего партия в разгар событий отправила его и Зиновьева в пресловутый шалаш в Разливе), автор скромно умалчивает - право, это такая малозначащая деталь! Эка невидаль, хороший большевик - мёртвый большевик.
Ленин, прочтя письмо старого, больного бунтаря, начертал: «В архив, письмо Кропоткина. XII.1920». Он знал, что старик был прав, но сила, власть были теперь в руках большевиков, а моральные сентенции для Ленина при таком раскладе уже ничего не значили.
Крайне показательная цитата - "он знал" (так и тянет добавить "и мне на ушко прошептал, готовясь в мир иной ступить..."). Я молчу про морализаторство В. - "дьявол цитирует священное писание". На опыте собственной судьбы человека, прошедшего мучительную эволюцию взглядов от сталиниста, через долгую марксистскую ортодоксию к полному отрицанию большевистской тоталитарности... Тут меня честно пробила слеза умиления - крокодилова, но искренняя, настоящая слеза... Ленин всегда был многолик, но после смерти его многоликость постепенно была переведена в заданную одномерность канонизированного святого: «великий», «гениальный», «непревзойденный», «неповторимый», «мудрый», «прозорливый», «пророческий»… Чем больше и чаще мы повторяли эти превосходные эпитеты, тем дальше уходили от исторического Ленина.
Замечу - это говорит человек, годами гвоздивший курсантов Высшей Политической Академии за малейшее формальное отклонение от цитирования трудов вождя. Строго по тексту, иначе неуд. Многие из моих знакомых вспоминают его с матюгами, а дорогой батюшка до сих пор с юмором вспоминает четверку, которую он получил, задавив В. нахальством и логичными творческими комментариями к ВИЛ, не давая поводов для придирки - ну и получил четыре, дабы не выделывался.
Говорить и писать о Ленине — это, прежде всего, выразить свое отношение к ленинизму. Вот оно! Весьма показательная цитата; собственно, название книги следовало скорректировать, но вопросов к автору - и неудобных вопросов - было бы в разы больше. Проще пинать дохлого льва. В конечном счете, как нам долго внушали, ленинизм сводится к способности революционного слома старого мира и созиданию на его обломках новой лучезарной цивилизации.
Как? Какими средствами? С помощью безбрежной диктатуры. Память у В. как у проститутки. А ведь штудировал когда-то Труды Вождя... Фактически, по Ленину, диктатура пролетариата составляет основное содержание социалистической революции. Фактически? В каждом(!) случае ВИЛ пояснял, почему и в каком контексте эту самую диктатуру следует рассматривать; я ждал здесь ссылки на нетленные труды ВИЛ, где он сводит всё к мечте своей жизни, диктатуре, да увы, так и не дождался. Приходится ограничиваться тем, что "фактически" он так думал. Вот следующая цитата - тут нам дают ссылку: в этом пункте Ленин закладывал историческую мину собственного отрицания. Его утверждения, что только «борьбой и войной» решаются «величайшие вопросы человечества», отдавали приоритеты разрушительной тенденции4. О чем же пишет сам Ленин?
Ссылка есть, не поленимся и сходим: ...Вслед за буржуазией эти господа любят обвинять нас в «хаосе» революции, в «разрушении» промышленности, в безработице и бесхлебье. Как лицемерны эти обвинения со стороны тех, кто приветствовал и поддерживал империалистскую войну или «соглашался» с продолжавшим эту войну Керенским! Именно империалистская война виновата во всех этих бедствиях. Революция, которая порождена войной, не может не пройти через невероятные трудности и мучения, оставшиеся в наследство от многолетней, разорительной, реакционной бойни народов.
Обвинять нас в «разрушении» промышленности или в «терроре» значит лицемерить или обнаруживать тупое педантство, неспособность понять основные условия той бешеной, обостренной до крайности классовой борьбы, которая называется революцией. В сущности, «обвинители» подобного рода, если они «признают» классовую борьбу, ограничиваются словесным признанием ее, на деле же впадают постоянно в мещанскую утопию «соглашения» и «сотрудничества» классов.
Ибо в эпоху революции классовая борьба неминуемо и неизбежно принимала всегда и во всех странах форму гражданской войны, а гражданская война немыслима ни без разрушений тягчайшего вида, ни без террора, ни без стеснения формальной демократии в интересах войны. Только слащавые попы — все равно, христианские или «светские» в лице салонных, парламентарных социалистов — могут не видеть, не понимать, не осязать этой необходимости. Только мертвые «человеки в футляре» способны отстраняться из-за этого от революции вместо того, чтобы со всей страстью и решительностью бросаться в бой тогда, когда история требует решения борьбой и войной величайших вопросов человечества.
Уловили разницу? В первоисточнике не требует, а признает неоспоримый (пусть с его точки зрения) факт. Спорить с тем, что гражданская война едва ли не самая кровопролитная её разновидность, думаю, нет смысла - примеры очевидны. У В. же постановка вопроса совершенно иная - мол, если и решать великие вопросы, то не иначе как войной.
...Я уже утомился, меж тем как рассмотрел лишь несколько(!) страниц. И ведь вся книга такая. Нет, можно любить или не любить Ленина, но топтание бывшего кумира отдаёт гнильцой и не позволяет вменяемо его оценивать. Предпочту отзыв злейшего врага, чья ненависть понятна, такой вот писанине.