Зло познаётся стихийно, для познания Добра нужно время и Учитель.
Да, дерутся. Это специальные боевые гуси. Запрещено? Не знаю, только сегодня в нашем парке привезли множество гусей в ящиках. Я посмотрел на все это мельком.
Зло познаётся стихийно, для познания Добра нужно время и Учитель.
«Гусиные бои лишены жестокости корриды и собачьих боев, когда поле битвы заливается кровью. Вся потеря-то гусака - один-два перышка, не более того. И проигравший, и победивший остаются целехонькими и здоровехонькими.» - Из инета.
Зло познаётся стихийно, для познания Добра нужно время и Учитель.
"Гусиные бои"
Мой дед любил гусиные бои. Мой дед держал бойцовых гусаков. На ярмарке мошну четвертаков Заначенных он ставил на своих.
Ах, сколько было на Руси забав! И Пётр Первый по весне, чуть свет, Устраивал бои гусей в Москве Пред парочкой гогочущих любав.(1)
Давно быльём то время поросло. И дед ушёл из жизни молодым. Лишь мать да тётки с дядюшкой седым, Бывало, вспоминали, что прошло.
Вставала за околицей заря. Сосульки висли с кровли у крыльца. Откушав, запрягал дед жеребца, Со строгостью притворною коря:
«Ой, Мальчик, ты дождёшься у меня! Смотри, не опрокинь в пути саней!» А небо становилось всё ясней, И март играл вовсю в крови коня.
Брал из сеней корзинок пару дед С гусями серолобыми внутри. О чём он с ними тихо говорил? Наверное, о радости побед…
О том, что любушка уйдёт к тому, Кто выйдет победителем в бою. Отдаст она ему любовь свою, И к лету будет выводок в дому.
Шипели деду тихо гусаки: «Мол, ты, хозяин, не продешевишь! Ведь прошлым мартом победили, вишь. Так отчего ж нам нонче не с руки?»
И ехал дед по звени большака, Заботливо укрыв гусей кошмой. И думал дед: «Вернусь, небось, домой С подарками для дочек и сынка.
Жену в обнове крепко обойму, Хотя ворчит на страсть его к боям. Эх, бабы, бабы! Видят по краям, А что в серёдке, хрен когда поймут!»
А ярмарка горланила вовсю. Гармони голосили невпопад. До пены торговался стар и млад, Присматриваясь к каждому гусю.
И зачинались на снегу бои. И любушки скучали в стороне: «Мол, топчут шипуны снег по весне... Плевать нам, мол, на драчунов двоих!»
А те стремились с гоготом навстреч, Со свистом растопырив два крыла. И грудью - в грудь, была иль не была! И разгоралась яростная сечь.
Ох, до чего ж больны, видать, щипки! До сердца пробирают, до костей! Крылами выдавай врагу «лещей», А в глаз да в шею клюнуть не моги!(2)
Наука вроде с виду - нехитра. Пригни иль прогони, да сказка – вся. А ну, попробуй, подготовь гуся! Да чтобы не убийство, а - игра!
Толпясь вокруг, галдели знатоки, Подбадривая криком «своего». И страсти доходили до того, Что в ход пускались даже кулаки.
И с треском разгорался бой людской. Крестьяне ли, мещане ли, купцы Кровенили носы за свой «прынцИп», Пока не разнимал городовой.
Но прекращалось все, в конце концов, И снова закипал гусиный бой. И вновь азарт овладевал толпой, Следящей за успехами бойцов.
И дед шептал: «Давай, друг Горбонос! Не я ль тебя весь год тренировал? Не я ль зерна отборного давал Тебе, чтоб ты победу мне принёс?»
И, словно чуя мысли, наш гусак Гнул за крыло врага на серый наст. И раздавался дедов громкий бас: «Круши его, милОй, мать его так!»
И уходил противник, клюв склонив, Не глядя на взволнованных гусынь. А дед, смеясь, поглаживал усы: «Ну, Горбонос, сегодня ты гневлив!»
И спал уставший смертно Горбонос, Во сне лаская любушку свою. Который год он защищал в бою Любовь да честь до крови, на износ.
Бывало, и Базарный (3) побеждал. Но это реже… Раз на пару лет. Был стар, но отрабатывал свой хлеб И от врага ни разу не бежал.
А возвращаясь, дед, слегка хмельной, С гусями пел, забрав их под тулуп. И с песней гогот улетал во мглу, И ржал жеребчик, от весны не свой.
А любушки дремали уж давно На сене духовитом под кошмой. И ехал дед с победою домой, Не зная, где погибнуть суждено.
Москва 17 августа 2003 г. ________________ (1) Для куража и возбуждения гусаков на площадку для боя выпускают пару-тройку гусынь. Они так и зовутся «любошными гусынями». Среди них есть и особые «любушки» или «любавы» - самые любимые гусыни в «гареме», которых гусаки выделяют и любят всю жизнь свою. Без любавы своей рядышком редкий гусак в драку полезет.
(2) В гусиных боях, в отличие от петушиных и собачьих, - более строгие и гуманные правила. Щипать и клевать в глаза, в шею и в ноги запрещено во избежание увечий и травм. Разрешено щипать за голову и крылья, бить крыльями. Бойцов, которые постоянно нарушают эти правила, дисквалифицируют, называя «тупыми». Победителем считается гусак, который клювом пригнул за крыло противника к снегу, либо если соперник пытается покинуть ринг. Победы также присуждаются за явным преимуществом и по очкам. В виде приза победитель получает право на счастье с «любушкой» для воспроизведения здорового и боевого потомства. Проигравшие, как правило, в суп и на жаркое не идут, а живут обычной жизнью, т.к. хороший гусятник, или «охотник» - на языке знатоков, любит и побеждённого бойца, в которого вложил знания и душу.
(3) Среди бойцовых гусаков особой популярностью пользуются крупные породы: «Сборная», «Базарная» и «Президент». Потенциальные бойцы-победители имеют круглую голову, клюв с горбинкой и широкое тело.
-
-
07.03.2010 в 20:33разве это не запрещено?
-
-
07.03.2010 в 20:45-
-
07.03.2010 в 20:49-
-
07.03.2010 в 20:52Я у нас такое вижу первый раз, случайно. Если бы не пошел с женой сегодня в парк, так бы и не увидел.
-
-
07.03.2010 в 20:57-
-
07.03.2010 в 21:02Мой дед любил гусиные бои.
Мой дед держал бойцовых гусаков.
На ярмарке мошну четвертаков
Заначенных он ставил на своих.
Ах, сколько было на Руси забав!
И Пётр Первый по весне, чуть свет,
Устраивал бои гусей в Москве
Пред парочкой гогочущих любав.(1)
Давно быльём то время поросло.
И дед ушёл из жизни молодым.
Лишь мать да тётки с дядюшкой седым,
Бывало, вспоминали, что прошло.
Вставала за околицей заря.
Сосульки висли с кровли у крыльца.
Откушав, запрягал дед жеребца,
Со строгостью притворною коря:
«Ой, Мальчик, ты дождёшься у меня!
Смотри, не опрокинь в пути саней!»
А небо становилось всё ясней,
И март играл вовсю в крови коня.
Брал из сеней корзинок пару дед
С гусями серолобыми внутри.
О чём он с ними тихо говорил?
Наверное, о радости побед…
О том, что любушка уйдёт к тому,
Кто выйдет победителем в бою.
Отдаст она ему любовь свою,
И к лету будет выводок в дому.
Шипели деду тихо гусаки:
«Мол, ты, хозяин, не продешевишь!
Ведь прошлым мартом победили, вишь.
Так отчего ж нам нонче не с руки?»
И ехал дед по звени большака,
Заботливо укрыв гусей кошмой.
И думал дед: «Вернусь, небось, домой
С подарками для дочек и сынка.
Жену в обнове крепко обойму,
Хотя ворчит на страсть его к боям.
Эх, бабы, бабы! Видят по краям,
А что в серёдке, хрен когда поймут!»
А ярмарка горланила вовсю.
Гармони голосили невпопад.
До пены торговался стар и млад,
Присматриваясь к каждому гусю.
И зачинались на снегу бои.
И любушки скучали в стороне:
«Мол, топчут шипуны снег по весне...
Плевать нам, мол, на драчунов двоих!»
А те стремились с гоготом навстреч,
Со свистом растопырив два крыла.
И грудью - в грудь, была иль не была!
И разгоралась яростная сечь.
Ох, до чего ж больны, видать, щипки!
До сердца пробирают, до костей!
Крылами выдавай врагу «лещей»,
А в глаз да в шею клюнуть не моги!(2)
Наука вроде с виду - нехитра.
Пригни иль прогони, да сказка – вся.
А ну, попробуй, подготовь гуся!
Да чтобы не убийство, а - игра!
Толпясь вокруг, галдели знатоки,
Подбадривая криком «своего».
И страсти доходили до того,
Что в ход пускались даже кулаки.
И с треском разгорался бой людской.
Крестьяне ли, мещане ли, купцы
Кровенили носы за свой «прынцИп»,
Пока не разнимал городовой.
Но прекращалось все, в конце концов,
И снова закипал гусиный бой.
И вновь азарт овладевал толпой,
Следящей за успехами бойцов.
И дед шептал: «Давай, друг Горбонос!
Не я ль тебя весь год тренировал?
Не я ль зерна отборного давал
Тебе, чтоб ты победу мне принёс?»
И, словно чуя мысли, наш гусак
Гнул за крыло врага на серый наст.
И раздавался дедов громкий бас:
«Круши его, милОй, мать его так!»
И уходил противник, клюв склонив,
Не глядя на взволнованных гусынь.
А дед, смеясь, поглаживал усы:
«Ну, Горбонос, сегодня ты гневлив!»
И спал уставший смертно Горбонос,
Во сне лаская любушку свою.
Который год он защищал в бою
Любовь да честь до крови, на износ.
Бывало, и Базарный (3) побеждал.
Но это реже… Раз на пару лет.
Был стар, но отрабатывал свой хлеб
И от врага ни разу не бежал.
А возвращаясь, дед, слегка хмельной,
С гусями пел, забрав их под тулуп.
И с песней гогот улетал во мглу,
И ржал жеребчик, от весны не свой.
А любушки дремали уж давно
На сене духовитом под кошмой.
И ехал дед с победою домой,
Не зная, где погибнуть суждено.
Москва
17 августа 2003 г.
________________
(1) Для куража и возбуждения гусаков на площадку для боя выпускают пару-тройку гусынь. Они так и зовутся «любошными гусынями». Среди них есть и особые «любушки» или «любавы» - самые любимые гусыни в «гареме», которых гусаки выделяют и любят всю жизнь свою. Без любавы своей рядышком редкий гусак в драку полезет.
(2) В гусиных боях, в отличие от петушиных и собачьих, - более строгие и гуманные правила. Щипать и клевать в глаза, в шею и в ноги запрещено во избежание увечий и травм. Разрешено щипать за голову и крылья, бить крыльями. Бойцов, которые постоянно нарушают эти правила, дисквалифицируют, называя «тупыми». Победителем считается гусак, который клювом пригнул за крыло противника к снегу, либо если соперник пытается покинуть ринг. Победы также присуждаются за явным преимуществом и по очкам. В виде приза победитель получает право на счастье с «любушкой» для воспроизведения здорового и боевого потомства. Проигравшие, как правило, в суп и на жаркое не идут, а живут обычной жизнью, т.к. хороший гусятник, или «охотник» - на языке знатоков, любит и побеждённого бойца, в которого вложил знания и душу.
(3) Среди бойцовых гусаков особой популярностью пользуются крупные породы:
«Сборная», «Базарная» и «Президент». Потенциальные бойцы-победители имеют круглую голову, клюв с горбинкой и широкое тело.
Источник